Глушков и Кузин победили (а судьей был председатель ГКНТ Кириллин), но все оказалось не так-то просто. Первый компьютер серии с трудом (титаническим трудом инженеров-электронщиков, запустивших его в жаркое лето 1972 года на ВДНХ, после чего они искупались в фонтане Дружбы Народов) был запущен в 1972 году, а массовая работа на нем – только в 1979 году. Все это время я неплохо зарабатывал лекциями по ОС ЕС ЭВМ. Документация по системе переводилась моими однокурсницами и другими людьми, не представлявшими себе, что такое компьютер вообще и операционная система в частности, и разобраться по такой документации было невозможно.
Таким образом, Глушков и Кузин просчитались именно в этой компоненте – культуре пользования. Теперь я понимаю, что неправ был и Кронрод, за которого я «болел», потому что надо было и копировать IBM и делать свои машины именно для сохранения культуры. А в итоге к 80-м мы потеряли культуру проектирования элементов, потом и культуру проектирования устройств, а сейчас от нас уходит (вместе с носителями – людьми, которые умеют это делать) культура создания операционных систем.
В итоге, вместо того, чтобы догнать кого-то, мы отстали в этих компонентах навсегда. И, повторюсь, не потому, что нет нужных производств или знаний, а потому, что почти не осталось людей, которые это умеют делать.
А в 80-х началась эра языка Си на машинах, скопированных с PDP и IBM PC. Мы потеряли весь свой ассемблерный «языковый запас» и так и не достигли аналогичного уровня инструментария на Си. Это была своего рода эмиграция. Привыкнув к детальному пониманию, как происходят реальные вычисления в памяти, пришлось отвыкать и работать в гораздо более абстрактных сущностях.
Зато остался интерес к базовым понятиям программирования, выходящим за пределы конкретных языков, операционных систем и устройств. Как любят говорить мои сотрудники «В конце концов, в компьютере биты бегают».
