Справочник радиолюбителя, 1947 г.
Чтобы воспринять в новом году завершающий пост про трубки памяти, имени Вильямса, начало раз и два, рекомендую прочитать отрывок из воспоминаний Александра Борисовича Залкинда. Пусть он сегодня в Наумов день, вам на ум пойдёт.
РАЗБРОС ОТСЕЧКИ ПО ПЕНТОДНОЙ СЕТКЕ И “ГОРДОРСТРОЙ” МГБ
“Шел 1950 год. ОТЕЦ всех народов и лучший враг КИБЕРНЕТИКОВ был еще полон сил...”
В 1950 году автор начал работать в коллективе разработчиков проекта одной из первых отечественных ЭВМ, известной под названием Цифровая вычислительная машина АЦВМ /М-1/. В это время в Союзе разработки ЭВМ велись только в трех коллективах. В двух эта работа велась официально и была поддержана соответствующими высокими ПОСТАНОВЛЕНИЯМИ...
Постановления определяли работу над БЭСМ в ИТМиВТ АН СССР (руководитель академик Лебедев С. А.) и работу над СТРЕЛОЙ в СКБ-245 (руководитель Базилевский Ю. Я.). Работа над АЦВМ (М-1) в ЭНИН АН СССР в лаборатории Электросистем (руководитель — член-корреспондент АН СССР и академик артиллерийской АН БРУК И. С.) велась полулегально. Сегодня сказали бы, что это было хобби руководителя работ и только…
Коллектив разработчиков АЦВМ состоял из пяти инженеров и трех техников. Неформальным лидером коллектива разработчиков М-1 стал окончивший в 1950 году РТФ МЭИ Матюхин Н. Я. (впоследствии член- корреспондент АН СССР). В группу инженеров входили выпускники и дипломники РТФ МЭИ: Александриди Т. М. (впоследствии зав. кафедрой в МАДИ), Карцев М. А. (впоследствии первый директор НИИ ВК), Белынский В. А (в настоящее время ВНС в ИНЭУМ), и автор. В числе техников были Рогачев Ю. В. (впоследствии главный инженер НИИ ВК), Шидловский Р. П. (в настоящее время ГК в НИИ ВК).
В БЭСМ вся дешифрация сигналов реализовалась на ламповых диодах 6х6 (по два диода в каждом баллоне). Это приводило к гигантскому количеству ламп, громоздкой конструкции всей ЭВМ и значительным требованиям по ее охлаждению. В аббревиатуре “БЭСМ” — Б обозначает большая. По замыслу авторов — большая по эффективности работы. На практике — большая по габаритам, потребляемой мощности и стоимости. В конце войны в Германию были направлены тысячи штатских инженеров, одетых в военную форму, для определения на месте наиболее ценных немецких изделий и их комплектующих. Затем была организована доставка их и хранение в качестве трофеев. Трофейные склады размещались под Москвой. Были такие склады у разных ведомств, в том числе и у АН СССР. Доступ на трофейные склады был у многих “начальников”, в том числе и у Брука И. С. Кроме доступа требовалась еще и любознательность (в хорошем смысле этого слова). Руководители ИТМиВТ, не найдя ничего трофейного, использовали для ввода и вывода информации перфокарты и типовое громоздкое оборудование для их набивки, ввода и контроля.
И. С. Брук привез в качестве трофеев рулонные телетайпы с грифом OQW (штаб сухопутных войск вермахта). Эти телетайпы имели каретку и печатали текст строчка за строчкой на чистом рулоне бумаги. В те времена наши телетайпы были ленточными и умели работать только с узкой лентой, которую потом надо было наклеивать на бланки телеграмм. Рулонный телетайп использовался в М-1 для печати таблиц результатов. Сопряженный с ним трансмиттер обеспечивал ввод стандартной перфоленты. Пробивка перфоленты производилась плунжером, управляемым от клавиатуры того же телетайпа. Трофейный телетайп, имея каретку, позволял печатать текст в виде последовательности строк. В строке печатались либо цифры, либо буквы. Буквы были латинские, цифры что у нас, что у “нехристей” одинаковые от 0 до 9. Конец строки определялся сигналом “сдвиг бумаги”. Он определял переход на новую строку с возвратом каретки...
Телетайп работал в двух регистрах — цифровом и алфавитном (латинские буквы). Взаимодействие телетайпа с ламповым регистром М1 было выполнено с учетом всех требований типовых телеграфных установок. Поэтому для дистанционного выноса этого телетайпа на десятки километров потребовалась только пара проводов или прямой канал телеграфной сети. (Между ЭВМ М1, расположенной на Ленинском проспекте и выносным терминалом в павильоне АН СССР на ВДНХ СССР, в феврале 1957 года был организован первый отечественный телекоммуникационный доступ. Правда, термин ТЕРМИНАЛ и телекоммуникация появились значительно позже. Но это совсем отдельна история. Из состава трофейных радиодеталей И. С. Брук предложил использовать для дешифрации сигналов селеновые купоросные столбики, состоящие из пяти таблеток и соединенные последовательно внутри пластмассовой трубочки диаметром всего 4 мм и длиной 35 мм. У немцев они использовались только в малогабаритных источниках питания.
По предложению Н. Я. Матюхина в качестве вентиля — клапанирующего “узкие” импульсы, использовался немецкий пентод, аналог которого (6ж4) выпускался первыми партиями на заводе “СВЕТЛАНА” в Ленинграде. Было решено использовать эту лампу в “нетривиальном“ режиме, подавая импульсы как обычно на управляющую сетку, а управляющий потенциал на пентодную сетку! При этом значение управляющего потенциала логическая “1” обеспечивало типовой ток в цепи анода, а потенциал, соответствующий логическому “0” обеспечивал полное прекращение анодного тока (пентодная сетка - это несколько “редких” витков тонкой проволоки на весьма близком расстоянии от анода). Эффект управления по пентодной сетке для сотен немецких ламп, уже используемых в АЦВМ М1, был стабилен.
Наибольший объем работ по АЦВМ (М1) пришелся на трудный 1951 год и, как тогда было принято, к 15 декабря 1951 года академиком Г. М. Крижижановским был утвержден отчет “Автоматическая цифровая вычислительная машина”, являющийся первым отчетом о первой ЭВМ, выпущенной в ЭНИНе в лаборатории Электросистем. Полное число ламп в М-1 составляло 730 штук, площадь размещения — 9 кв. м. Стенд, где монтировалась и настраивалась АЦВМ М-1, был размещен на первом этаже жилого дома 18 по Ленинскому проспекту.
Машинное время на первых ЭВМ было крайне важно для ведомства, где во главе стоял БОРОДА (так тогда именовали И. В. Курчатова). Правой рукой БОРОДЫ, ответственным за математику (тогда термина “математическое обеспечение” еще не было), был известный математик С. Л. Соболев. Он часто бывал на М-1, всячески поддерживая наши работы. Для его коллектива требовалось провести обращение матриц большой размерности. И это было выполнено на М-1 в самом начале 1952 года. В это время мы начали получать первые отечественные пентоды 6ж4. Попытка заменить немецкие пентоды на отечественные провалилась, так как разброс отсечки наших пентодов был весьма велик...
Работа М-1 даже по тестам прекратилась. Для Соболева это было весьма неприятно. А для коллектива разработчиков — просто катастрофа.
Меня послали в Ленинград на завод “Светлана” (моя первая командировка) с заданием привезти партию в несколько сот ламп 6ж4, прошедших специальный контроль. Для этого для меня изготовили простейший стенд с сетевой вилкой и с одной ламповой панелью, схемой питания для пентода и тестером ТТ1 для замера тока. К этому подготовили обычное письмо “в порядке оказания технической помощи просим разрешить представителю (имярек) отбраковать ваши лампы 6ж4. Оплату гарантируем...”.
Перед самым моим отъездом у нас на стенде побывал С. Л. Соболев. Он сказал мне, что “если будут трудности Вам следует позвонить по телефону... В начале разговора произнести слово” (Сергей Львович произнес название известного всем цветка). С такой подготовкой я с трепетом вошел на ковровую дорожку кабинета главного инженера завода “Светлана “ тов. Гаврилова. Я еще топтался у входа, когда Гаврилов, не поднимаясь из кресла, спросил: “Подбирать лампы?”. Я ответил: “Да”. В ответ услышал: “Вон отсюда...!!!”. Грустно доплелся я до гостиницы и вспомнил напутствие Сергея Львовича...
Позвонил. На ответ абонента назвал цветок...
Голос в трубке назвал номер квартиры в жилом доме на Невском проспекте, против трикотажного ателье...
Приехал по этому адресу. Внешне обычная квартира. Там внимательно выслушали и сказали: “Мы действуем только на уровне третьего секретаря обкома. Так что Вам придется подождать два дня и позвонить нам тем же способом”. Через два дня на мой звонок был ответ: “С Гавриловым все в порядке. Можете его навестить”. На “Светлане” Гаврилов улыбался, подал руку и дал указание выполнять все, что мне требуется. Я увез в Москву три сотни ламп 6ж4…
Так решали оперативно все, что требовалось для ГОРДОРСТРОЯ. АЦВМ снова начала свою круглосуточную вахту...
Соболев С.Л. нас сердечно благодарил.
Шел 1952 год и еще был жив, хотя и в маразме, “отец всех народов” и лучший “друг” всех КИБЕРНЕТИКОВ.
