В мае 1960 года инженер моей лаборатории — физик по образованию, Лев Иосифович Реймеров, предложил в качестве универсального элемента 2НЕ-ИЛИ использовать двойной транзистор в одном корпусе с внешним резистором, заверив нас, что практически это предложение уже обеспечивается в существующем технологическом процессе изготовления транзисторов П401 — П403, который ему хорошо известен по практике на заводе «Светлана». В процессе изготовления транзисторов на одной пластинке «германия» формируются несколько десятков транзисторов. Исходная пластина «германия» является общим коллектором, а все транзисторы изолированы друг от друга навстречу включенными PN-NP переходами, а их коллекторы соединены между собой, что и требуется. Нужно лишь нанести риски и разделить по парам транзисторы и поместить их в корпусах с четырьмя выводами. Сформировать коллекторную нагрузку из-за малого удельного сопротивления «германия» при существующей технологии было невозможно. Требовался дополнительный внешний резистор для создания типового логического элемента «2HE-ИЛИ». Но и резистор можно разместить в том же корпусе. Это уже было почти все, что надо! Ключевые режимы работы транзисторов и высочайший уровень унификации. Теперь мы знали, как решать задачу транзисторизации ламповой аппаратуры. Не менять лампы на транзисторы, а создавать транзисторную аппаратуру на универсальных логических элементах. А через неделю Лев принес эскиз структуры кристалла, на котором к двум транзисторам на их общем коллекторе добавлялся P-N-переход, образующий слоистый (диффузионный) резистор, который, согласно его расчетам, составлял 200–300 Ом. И тогда этот кристалл уже можно называть «твердой схемой», и он будет выполнять функцию «2НЕ-ИЛИ» без дополнительных радиоэлементов. Вот это да!!
Вспоминает О. В. Веденеев
Я окончил ЛПИ в 1960 году по специальности «физика полупроводников» и весной этого года по распределению попал на завод «Светлана»
в 15-й цех на участок, где делали полупроводниковые изделия, в частности транзисторы П401 — П403. Я был радиолюбителем, и мне нравилось делать различные эксперименты. Мы в это время переходили на новую технологию с использованием в изделиях для выводов золотой проволоки диаметром 50 мкм. Летом меня вызвал в проходную Лев Иосифович Реймеров, тогда просто Лева. Он сказал, что он от Левы Ивановского и Вики Пузыревской, которые учились со мной в одной группе и распределились на работу в а/я-233. Реймеров работал вместе с ними в лаборатории спецотдела.
Олег Валентинович Веденеев
и Людмила Павловна Турнас
вспоминают совместную работу
Он закончил ЛЭТИ по специальности, связанной с физикой, и занимается транзисторными элементами для микроЭВМ. У него возникла идея сделать технически и технологически схему «НЕ-ИЛИ». На такой прибор: на металлической основе (дюраль) крепится германиевый кристалл, на котором создаются четыре слоя с N-P-N-P-проводимостью. Дополнительный слой нужен для создания в диффузном N-P-переходе слоистого (диффузионного) сопротивления. Лева изложил мне свою идею, когда мы гуляли по территории завода, и он с удовольствием вдыхал запах лака МБК, который исходил от моего халата. Лак МБК-3 мы использовали для герметизации полупроводниковых приборов. Работу по вплавлению золотых выводов хорошо освоила молодая монтажница Люда Турнас, и я привлек ее к работе. Полученное изделие помещалось на керамическую галету размером 10×10×0,2 (Рис. 1.2.1), приклеивалось каплей эпоксидки и выводы распаивались. Для этого на каждой стороне у галеты имелось по 3 зазубрины с припоем. Таких галет до 10 штук можно было легко вынести через проходную завода, просто зажав в кулак. Мы сделали Леве таких галет несколько сотен штук. В 1961 году я уже был технологом — начальником участка.
Воистину кумовство и своячнечество наше всё! Это великолепная иллюстрация того, что потенциал радиолюбителей Советского Союза превышал суммарный потенциал всех институтов и НПО СССР вместе взятых, и таки позволял преодолевать межведомственные барьеры намного быстрее и эффективнее чем по партийной линии.
klapaucy и rcgoff должны оценить этот можно сказать академический труд!